| |
Рабу Божиему Сергию
(от 7 июля 2010)
Радуюсь о тебе, брат мой во Христе Иисусе!
Прости меня, Серёжа. Я долго не решался дотронуться до ручки с бумагой,
чтобы ответить тебе. Дело в том, что я жестоко искушаюсь всеми страстями
и помыслами. Постоянно падаю, не имея сил и усердия, чтобы подняться. От
меня ли, самого грешного, ты хочешь узнать, как быть? Вредно тому, кто
порочен, давать советы другим. Своим неразумием я только (упаси,
Господи!) могу навредить и тебе, и себе. Поэтому сознаюсь, что ничего не
знаю. Со своей гордынькой я и двух слов-то не свяжу так, чтобы это было
по воле Божией. Безблагодатны мои каракули, хоть и имею желание предложить тебе что-нибудь
душеполезное. Однако, слушаясь тебя и во имя твоей духовной любви,
попробую написать свой непотребный ответ, что, конечно, превосходит мои
способности. Впрочем, ты и сам сделаешь выводы о моей недалёкости и
неграмотности.
Смысл жизни, установленный для человека Богом, в том, чтобы на земле
стремиться к святости. «Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят»
(1 Пет. 1:16), «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.
5:48). Но сравним свою жизнь, растраченную на прах, с житием самого
неприметного подвижника: какие подвиги ради Господа совершил он в нашем
возрасте, а то и раньше? Не увидим ли, что его духовное солнце
(неприступное и тайное для мира), совершенно затмевает нашу люстру
невежества (выставленную всем напоказ)? Таким образом, наш духовный
возраст — глубокое младенчество.
Уверен, что, если за эту жизнь я не успею очистить гниющие язвы моей
души обильными покаянными слезами, прах моего тела будет самым чёрным,
самым ядовитым, самым зловонным в мире, а душа моя будет ввержена туда
же, куда будет ввержен сатана.
Что полезно нам с тобой для начала? Признаем, что мы абсолютно
«повредились, уклонившись от простоты во Христе» (2 Кор. 11:3). Ибо как
«Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21), так и жало сатаны пустило
корень зла и ада сюда же, с целью вытеснения Царствия. И, как ты сам
пишешь: «Моё дело быть простым», оставим все попечения и устремимся к
простоте. Молитвенный предел простоты во Христе — Иисусова молитва:
«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Она родилась
на устах Богородицы, когда Та носила Спасителя во чреве.
Начнём с Иисусовой молитвы как с наиболее лёгкого, короткого и прямого
пути к обретению Бога. В этой краткой молитовке, самой главной в
Православии, заключается всё Евангелие, вся Псалтирь (и вообще Писания),
утреннее и вечернее правила, молитвы о ближних и всё прочее.
Мы истинно живы только тогда, когда молимся, ибо святой Апостол Павел
завещает: «Непрестанно молитесь» (1 Фес. 4:17). Непрерывным упражнением
в Иисусовой молитве (с закрытыми глазами, не представляя никаких образов
или текстов в сердце и уме, но со вниманием к каждому слову, неспешно,
тихо и нараспев, потом шёпотом и без пения и, наконец, молча и
мысленно, в полной тишине и уединении) будем заглушать гул ядовитых
страстей в осином гнезде своего ветхого человека. «И Отец твой, видящий
тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:4). Тот, Кого мы молитвенно призываем,
постепенно очистит наши сердце и ум от всех нечистот и наполнит нас
духовной радостью и неизречённой божественной Любовью. Вкусив сладость
Неба, мы уже не прельстимся горечью земли.
Молиться будем с утра до вечера и ночью, каждый день жизни, так чтобы
впоследствии и во сне преуспевать в молитве. При длительной молитве,
особенно если прилечь, может напасть дремота — восстанут некие образы,
претендующие на реальность, или некие тексты, которые сами собой
читаются — следует отгонять все эти «побочки» работы мозга крестным знамением и
трезвым вниманием к молитве. Любому мирскому соблазну и помыслу, если
возникают, скажем смиренно и холодно: «Завтра я умру». Чтобы трезвиться
лучше, полезно во всё время молитвы выполнять простенькое рукоделие
(например, вырезать из дерева крохотные крестики).
Святые отцы называют Иисусову молитву умным деланием и трезвением. На
ней основан исихазм, древняя православная аскетическая практика
достижения святости и совершенства через покаяние, смирение и совлечение
с себя ветхого человека. Обретаемый с годами конечный (наивысший)
результат практики Иисусовой молитвы, по многочисленным свидетельствам
святых, — невыносимая духовная радость, созерцание божественных тайн
оком сердца, чувство духовного присутствия Бога, преисполненность Его
Любовью, обожение, духовное единение с Богом и, отчасти, обретение
Царствия Небесного уже при жизни. Достигнув таких высот, подвижники
спрашивают Бога, есть ли в Раю радость выше той, которую Он им
ниспослал.
По слову великого старца преподобного Варсонофия, мы не ошибёмся, если
будем считать себя за ничто, ибо истинно «мы как сор... как прах» (1 Кор.
4:13).
Афонский старец Паисий Святогорец даёт нам с тобой, мирянам, стремящимся
к Богу, несколько советов (если брак не актуален): жить вдалеке от
мирского окружения, казаться дурачком женщинам, не смотреть по сторонам,
не иметь оплачиваемой работы, не разговаривать о духовном с женщинами и
сурово подвизаться, чтобы обрести мужество и избавиться от женского
характера, женских эмоций и изнеженности. Следует не смотреться в
зеркало и чаще склонять взор к земле. Питание хорошо иметь
однообразное и скудное, из самых дешёвых растительных продуктов. Многие
подвижники к концу своего пути питались одной дикой травой или
размешанной в воде мукой. Старец Паисий, для самого начала, советует
также читать «Отечник» Игнатия Брянчанинова, «Лествицу» Иоанна
Лествичника, «Невидимую брань» Никодима Святогорца и «Лавсаик» Палладия.
Сам же святой Лествичник говорит, что, имея перед собой образ высшего
подвижничества, высшего аскетизма и высшего покаяния (оживляемый в уме и
сердце Иисусовой молитвой), для спасения «ты во всю жизнь не будешь
иметь нужды ни в какой книге».
Будем, досточудный брат, стремиться к тому, чтобы ничего не
предпринимать по своему изволению, ибо нет на то воли Божией, но в
страхе Божием возжаждем предоставить Христу неограниченную свободу
творить с нами всё что угодно, не исследуя божественных мотивов и не
имея попечений о грядущих последствиях божественных действий, ибо именно
это и есть воля Божия (см. Мф. 16:24).
И напоследок вот ещё что, Серёжа. Отцы Православия возбраняют нам
бриться. «Что же, о стрижении брад не писано ли в законе? Не
подстригайте брад ваших, се бо женам лепо мужем бо не подобно»
(Стоглавый собор, гл. 40). Бритьё бороды и усов свойственно для
неверующих и католиков. Ещё в большей степени это символ блудолюбия и
уподобления женщинам. «Ты же, обнажающий бороду свою, чтобы нравиться,
как сопротивляющийся закону, мерзок будешь у Бога, создавшего тебя по
образу своему» (из «Апостольских постановлений»).
В своём письме ты просишь совета, как тебе быть. И вот, я дал тебе
ответы. Но их неприлично выдавать за свои. Написанное выше, в День рождения
святого Иоанна Предтечи, — просто переложение трудов некоторых известных
подвижников, которых я изредка почитывал, да и то без должного разумения.
Пристыжает меня преподобный Иоанн Лествичник: не в почёте у нас это —
списывать чужой опыт, не имея своего. И стыдно мне. Тем более что я так
исковеркал мысли великих людей.
Когда впитаешь суть письма, можешь от него избавиться, чтобы не иметь
привязанности к никчёмной бумажке.
Хоть и благословил меня батюшка отправить тебе этот текст, но совершенно
ясно вижу, что написал всё это исключительно по тщеславию. Суть-то всего
в паре фраз — молись да веруй, веруй да молись. А я утоп в словоблудии,
прямо как в своём непослушании Богу. Помолись, брат Серёжа, обо мне,
убогом грешнике, самом ленивом из всех. Не о помиловании моём, ибо Бог
не помилует меня без моего личного усердия, но чтобы Иисус Христос
подвигнул меня к первому шагу на пути к покаянию. А то вот, написав тебе,
кажется, о добром, сам я добра никакого не сделал. И за
это прости меня, Христа ради.
С Любовью о Господе,
раб Божий сергий
 |
|
